Сергей Минцлов - Приключения студентов [Том I]
— Да, да!.. — поддержали другие монахи. — Надейтесь на нас!.. — Один встал и, протянув руки к о. Антонию, хотел направиться к нему, но повалился грудью на стол и опрокинул кувшин и пару кружек; красное вино лужей крови расплылось по столу и потекло на колени соседей.
— Надейтесь, надейтесь!.. — заплетая языком, бормотал упавший; щекой он утодил в самую лужу и выкрасился в багрец; потерпевшего крушение подняли и повели, вернее, потащили, к двери, черневшей в глубине подземелья; там скрывалось уединенное помещение, густо устланное соломой; на ней в разных положениях спали несколько насмерть пьяных монахов.
— Усыпальница наша! — икая, пояснил Яну монах, с которым тот доволок в нее нового обитателя.
— Хорошо жить мирянам!.. — разглагольствовал в это время за столом третий монах. — Ни хлопот у них, ни забот — дыши, ешь, пей и веселись! — а мы работай, молись!.. думаете, легко проводить всякого дурака в рай?
— А если дурак не хочет рая?.. — осведомился Карнаро.
— За шиворот поведем!.. — грозно закричал кто–то и треснул кулаком по столу.
— Мы знаем, что делаем!.. А упираться будет — на костер! Сожжем тело, а душу спасем!..
— Главное — библию не читайте!.. — совсем расслабев, уговаривал гостей о. Антоний. — Зло в мир идет через грамоту — дьявол ее изобрел!..
— Две девчонки чернобровые!
— Пошли в горы погулять!.. — запел сосед Антония; два- три голоса нестройно подхватили; кулаки забарабанили по столу.
— Ну, мне пора в путь!.. — произнес Карнаро и поднялся с табурета; за ним встали с мест и наши паломники.
— Куда?.. Куда?!.. — завопили монахи; ближайшие ухватили собравшихся уходить за руки.
— Нам еще чудотворной статуе поклониться надо!.. — заявил Луиджи.
— Не нужно!.. — дружно ответили несколько человек. — Посидите с нами, а все остальное само собой сделается!
Карнаро и Луиджи едва смогли убедить хозяев отпустить их. Все же гостей заставили выпить «на дорожку» по огромной кружке. Монахи сочно перецеловали всех и, напутствуя благочестивыми наставлениями, как вести себя, проводили их до двери.
Луиджи выбрался из погреба и сплюнул.
— Вот слюнявые черти!.. — произнес он, утираясь рукавом. — А ведь я обалдел, ей Богу?..
— И я!.. — сказал Ян. — Ничего; монастырь обстоятельный!
Марк молчал: он лишь пригубливал вино и выпил только одну заключительную кружку.
— А в действительности, без вранья, — куда вы идете?.. — неожиданно спросил у Марка Карнаро.
— В Рим!.. — ответил тот. — Мы художники, учиться хотим!
— И он тоже художник? — Карнаро указал на Луиджи.
— Н-нет…
— Я уже ученый!.. — важно вмешался Луиджи. — Я неаполитанец и руковожу ими!..
— Неаполитанцы всегда были всезнайками!.. — ответил Карнаро. — Теперь послушайте моего совета: забудьте то, что болтали эти пьяницы и идите сперва в Болонью, поучитесь в университете, а там с Богом, куда глаза глядят!
— А чему учат в университете? — заинтересовался Марк.
— Многому: выйдете оттуда развитыми людьми, и тогда делайтесь художниками или чем хотите..
— Зачем художникам ученье?!.. — вскинув плечами, спросил Луиджи.
— Чтобы стать человеком! Сперва надо приобрести знания, а уж потом браться за какое–нибудь дело!
— Я бы хотел изучить составы красок?.. — нерешительно выговорил Марк.
— Пройдете семь свободных искусств, потом узнаете и эти пустяки!.. — сказал Карнаро.
— Слушайте?.. — вдруг вырвалось порывом у Марка. — Неужели же все на свете один обман и нет ничего чистого?!
Карнаро внимательно поглядел на побледневшее лицо
его.
— Есть!.. — твердо и ласково произнес он. — Нужно искать! Попомните слова мои: знание — свет и прежде всего о приобретении его заботьтесь!.. Не всегда будет тьма; бдите, как евангельская дева в ожидании жениха! А пока — до свиданья!.. — он протянул руку Марку и кивнул Яну и Луиджи.
— А вам разве не по пути с нами, синьор? — спросил последний. — Быть может, вместе бы отправились — было бы безопаснее?
— Я еду в обратную сторону! — Карнаро сделал всем приветственный жест рукой. — До встречи в Болонье!
Карнаро скрылся в дверях соседнего дома, а путешественники вернулись к первому дубу. Двор по–прежнему пестрел народом; около чудотворной статуи шла суета; здоровенные детины бережно подымали ее, ставили на длинные, прочные носилки и укрепляли вызолоченными распорками: статую ежедневно обносили кругом монастыря.
Наши путники вышли в ворота, чтобы со стороны посмотреть на шествие и только что остановились на облюбованном буторке, как вдруг вся толпа калек, жавшаяся у ворот, шарахнулась прочь и что горох врассыпную покатилась по полю; впереди бежали люди с обвязанными головами и руками, за ними ковыляли хромые, позади всех, извиваясь, ползли совсем безногие.
— В чем дело?.. — спросил Ян поравнявшегося с ним сухорукого беглеца.
Тот остановился перевести дух и кивнул головой на ворота: из них показались склоненные черные кресты на длинных древках, зачервонили красные одежды духовенства; в темном пролете над головами людского потока, словно живая, чуть поколыхивалась статуя Богоматери.
— От нее надо подальше!.. — выговорил остановленный.
— Это почему?! — изумился Ян.
— А вдруг исцелишься? Тогда что делать? кто тебя даром кормить станет?
И калека, помахивая черной сведенной рукой, как птица подстреленным крылом, пустился дальше.
ГЛАВА XV
Ночью не спалось Марку — слишком уж много дум и впечатлений собралось за недолгое время его странствований. Делиться ими с товарищами не хотелось: Луиджи не понял бы его и только посмеялся бы, а Ян — хоть и добрый малый — жил своим особым миром.
Марк приподнял с подушки голову.
Луиджи подхрапывал и что–то невразумительно болтал; Ян дышал ровно. В окно глядел полный месяц, доносился звон к полунощнице.
Марк свесил ноги с постели и встал.
— Ты куда?.. — неожиданно спросил Ян.
— Не спится; в церковь пройти хочу… — отозвался Марк.
— Что там делать?
— Как что — молиться!
— И я с тобой!.. — Ян зашевелился и через минуту оба они тихо, чтобы не разбудить товарища, выбрались на лестницу; в руках Марк нес лютню; во дворе их охватило запахом конского пота; под черными навесами слышался хруст; чуть проржала какая–то лошадь.
Ворота и калитка были заперты; в углу около них, на соломе, спал сторож, закутанный в одеяло.
Ян толкнул его.
Сторож зашевелился и открыл лицо.
— Кто такие?.. Что надо?.. — пробормотал он, садясь.
